Ум всегда слишком просто ищет смысл, пытаясь свести любую прекрасную вещь к ее концептуальной сути.
Что может ошеломить разум и заставить его замолчать? Что может ненадолго сбить с толку разум в его стремлении свести все к концепции?
Ну, произведение искусства может.
2.
Почему это должно быть хорошо, эта путаница?
Некоторые из вас, возможно, помнят песню «Day by Day» из мюзикла Godspell , от которого мы сходили с ума в Чикаго (семидесятые, католические годы); Godspell , в котором певица молится, чтобы Бог помог ей:
Видеть Тебя [Бога] яснее,
Любить Тебя ещё сильнее,
Следовать за Тобой всё ближе
День за днём.
Когда ум успокаивается, мы «видим яснее». «Видеть яснее» — значит быть в лучшем контакте с Богом, с тем, что есть на самом деле. То есть, мы будем «любить сильнее» то, что есть на самом деле. «Любя сильнее» то, что есть на самом деле, мы будем «следовать за Тобой» (Богом, т. е. тем, что есть на самом деле) «ближе», что означает жить менее обманчиво.
А кто бы этого не хотел?
3.
Ну, не надо сюда приплетать Бога.
Заблуждение, которого мы пытаемся избежать, чтобы жить менее заблуждаясь, — это вера в то, что наш разум посредством наших чувств дарит нам сам мир, а не просто его шаткое подобие.
Но то, что нам представляют чувства, на самом деле является шатким симулякром.
Нейробиологи говорят нам, что в каждый момент нашей воспринимаемой жизни разум собирает из непрерывного потока сенсорных данных неуклюже упрощенную модель мира. Что хорошо! Это помогает нам оставаться в живых! Но это также плохо, потому что модель, которую мы создаем, является приблизительной и часто создается слишком рано и со слишком большой уверенностью. (Мы принимаем садовый шланг за змею и нападаем на нее с мотыгой; мы мысленно собираем ошибочное представление о намерениях друга и решаем никогда больше с ним не разговаривать; мы создаем проекцию о другой стране и вторгаемся в нее.)
Хорошая новость заключается в том, что с умом можно работать, его можно научить распознавать и откладывать все это присвоение форм, наименования и создание проекций.
Мне кажется, ценность такого мастера, как Инка Эссенхай, заключается в том, что она может помочь нам в добродетельном замедлении зрительного восприятия.
ИНКА ЭССЕНХАЙ, ЦВЕТУЩЕЕ ДЕРЕВО , 2024, ЭМАЛЬ НА ХОЛСТЕ, 40 X 50 ДЮЙМОВ. ПРЕДОСТАВЛЕНО ХУДОЖНИКОМ И ГАЛЕРЕЕЙ ВИКТОРИИ МИРО.
4.
Эссенхай видит с необычайной бдительностью. Она замечает вещи, которые мы не замечаем. Некоторые из этих вещей, которые она замечает, являются реальными (дикие узоры на коре, например, в Forest Light ), но часть того, что она «замечает», вообще не является реальными.
В Ghost Pipes эти два маленьких блока справа кажутся человеческими. Или, скажем так, они примыкают к человеку, они напоминают нам о человеческой форме. Но они также кажутся чертовски похожими на растения. Мы замечаем, что они, кажется, растут из (я бы сказал «стоят на») того, что кажется камнями, эти двое, любуясь Ghost Pipe слева. Их «тела», кажется, сделаны из цветочной материи. Так что эти двое кажутся мне живыми существами, вышедшими на прогулку, которые забрели из какого-то соседнего цветочного королевства, чтобы посмотреть, как тут обстоят дела.
Мой разум немного борется с этим, и для меня это важный момент в Эссенхайме.
То, что я вижу, настолько прекрасно, настолько ошеломляюще, настолько убедительно, настолько интенсивно, настолько уверенно, что я переношусь на границу между «реальным» и «нереальным», и, стоя там, веря в это великолепное, хотя и невероятное место, которое создал для меня Эссенхай, я переосмысливаю эти термины.
Что более «нереально», чем реальность, если внимательно присмотреться? Что более «реально», чем абстрактные закономерности, которые мы находим в каждой отдельной вещи, если бы только мы могли достаточно долго с ней жить?
Я не знаю, что именно «означают» эти картины, и не хочу знать: достаточно той небольшой праздничной ряби, которую они производят в моем сознании. Это изменение и есть их смысл: я испытываю краткое освобождение от господства привычного.
5.
В некоторых ранних работах Эссенхай (например, «Flush & Aqua» или «The Adoration ») я чувствовал, что она проводит время в стране чистой формы и, применяя строгий технический подход, возвращает маленькие снимки из этого места. Формы, которые я находил в этих картинах, казались мне более реальными, чем те, которые я видел, когда отводил взгляд; «правдивее» каким-то образом, более дикие, более затронутые каким-то безумным, но разумным уровнем контроля, забавные в том смысле, в котором может быть забавен Бог. Казалось, что они были созданы чем-то или кем-то, кто изначально создал все эти внешние формы здесь, в реальном мире (эти столы, часы и свисающие ветви деревьев), но с более сосредоточенной, злобной, очищающей интенсивностью.
Результатом всего этого стала перекалибровка моего зрения: «реальный мир» выглядел безумнее (более сладострастным и капризным, более организованным, но по невидимой для меня оси) после того, как я посмотрел на Эссенхай.
Эти новые картины, кажется, смело продолжают эту работу, приближаясь к реальности.
Эти индейские трубки так великолепно наблюдаются и «выглядят как настоящие», что они заставляют меня осознать, как бегло я мог бы взглянуть на некоторые настоящие растения индейских трубок, если бы я случайно прошел мимо них сегодня днем. Я бы, по сути, пропустил все шоу. Почему? Ну, потому что я был бы: «Человеком, в пути, занятым мыслями о чем-то другом», и, скорее всего, только взглянул бы на них достаточно долго, чтобы назвать их, чтобы отмахнуться от них, и поскольку я не тот человек, который на самом деле знает названия цветов, мой внутренний монолог мог бы быть чем-то вроде: «Цветы, о, да, вау, красиво».
В то время как, глядя на эти цветы с гиперясностью Эссенхай, я вижу, что эти индейские трубки сделаны из составных частей, абстрактных форм, ямочек, шрамов, нецветочных элементов, которые в данный момент висят вместе, образуя подобие «цветка», но могут в любой момент разлететься на части, сгнить, деградировать, расцвести еще больше... предела нет.
Это «настоящий» цветок? О, да, этот ребенок настолько реален, что граничит с абстракцией.
ИНКА ЭССЕНХАЙ, «ПРИЗРАЧНЫЕ ТРУБКИ» , 2024, ЭМАЛЬ НА ХОЛСТЕ, 72 X 82 ДЮЙМА. ПРЕДОСТАВЛЕНО ХУДОЖНИКОМ И ГАЛЕРЕЕЙ ВИКТОРИИ МИРО.
6.
В работе Эссенхайга содержится напоминание о том, что (как говорим мы, буддисты) «форма есть пустота, а пустота есть форма».
Но если форма — это пустота, то пустота — это тоже форма. Реальность сама себя организует в определенные узоры, и это хорошо, прекрасно, так весело, если только мы признаем эти формы временными. Даже когда это прекрасное безумие в «Маках» разрешается, в, да, маки, оно грозит взорваться в чистую форму. Что «настоящие» маки делают все время, что все «настоящее» грозит сделать в каждый момент: вернуться в чистую форму. Каждая сформированная вещь, по сути, вернется, в конце концов, в чистую форму; умрет, распадется, потеряет свою текущую форму, будет переделана, возрождена, перепрофилирована.
Эти картины, для меня, расширяются в дополнительное измерение, измерение времени. Это маки, да, но это также стилизованные маки и безупречные маки и маки в их лучший день , маки настолько полные жизни, что вы можете почувствовать в них неминуемую смерть .
7.
Много лет назад, в первый и единственный раз, когда я принял кислоту, я посмотрел на свои руки и заметил, что они на самом деле не «телесного цвета», а содержат десятки цветов: розовый, фиолетовый, красный, черный и множество других оттенков, для которых у меня не было названий.
Благодаря этому опыту я больше никогда не смотрела на свои руки прежними глазами.
Я связываю свои воспоминания о руках в тот день и работу Эссенхай таким образом: и то, и другое свято, сакраментально, потому что они намекают на идею о том, что я одновременно больше, чем мои восприятия, и прекрасно, навсегда ограничен ими.
8.
Таинство — это то, в чем мы время от времени принимаем участие, ритуально, цель которого — напомнить нам, что то, как обстоят дела обычно, не обязательно таково, как оно есть в конечном итоге .
Таинство может пробудить нас, вернуть к новому осознанию того, кем мы являемся на самом деле, и того, насколько каждый из нас ограничен и стеснен своим положением в теле и разуме.
Работа Эссенхай, сакраментально, напоминает мне, что большую часть времени я двигаюсь по инерции, на перцептивном автопилоте. Она говорит: «Джордж, позволь мне помочь тебе видеть лучше, с большей остротой и меньшим привыканием. Позволь мне помочь тебе расширить чудо твоего осознания и стать более щедрым замечателем. Постарайся знать меньше . Побудь с незнанием еще немного; там хорошо».
И:
Вы можете мириться с чем-то дольше, чем вы думаете; реальность не будет такой пугающей или непостижимой после того, как мы вместе остановимся на мгновение, отказавшись от попыток контролировать все, классифицируя это по формам; как только мы позволим реальности на мгновение или два быть (буйно, радостно, в состоянии переполнения) самой собой, прямо здесь, перед нами.
И:
Жизнь коротка. Зачем тебе, Джордж, хотеть прожить ее, видя лишь частично? То есть, видя вещи только такими, какими они проявляются в данный момент, как их представляет твой ограниченный зрительный аппарат?
ЛУННЫЙ СВЕТ , 2024, ЭМАЛЬ НА ХОЛСТЕ, 32 X 80 ДЮЙМОВ. ПРЕДОСТАВЛЕНО ХУДОЖНИКОМ И ГАЛЕРЕЕЙ ВИКТОРИИ МИРО.
9.
То, что я чувствую, глядя на картину Эссенхай, в основном, это чистый восторг изобретения, чувство, что она следует, когда рисует, чему-то, что она не может назвать и не так уж заинтересована в названии. Я ловлю себя на мысли о красоте переполнения; о гипнотическом эффекте художественного изобилия; о тайне того факта, что когда человек следует экстазу таким образом (руля задом наперед, просто чертовски развлекаясь), это может привести этого человека к его величайшим глубинам — может привести к таким подаркам, как эти картины, которые, я подозреваю, в некотором роде являются для нее загадкой, даже, и в которых, я держу пари, исходя из собственного опыта, она видит свидетельство чего-то большего, чем она сама — более мудрого, менее ограниченного, более противоречивого, менее заинтересованного, чем она сама, в повседневной жизни, может быть, в том, чтобы придать смысл
Годы моей работы в качестве писателя наводят меня на мысль, что, хотя, да, в этом и есть реальный взгляд , для нее этот процесс стал расширенным способом видения.
10.
Гиперясность в работе Эссенхай, то есть, как мне кажется, должна зарождаться в атмосфере низкого суждения. Мысли (концепции, теории, слишком явные намерения) — все это формы шума, который издает ум, когда он занят определением форм и присвоением им названий.
И это полная противоположность открытому уму, необходимому для создания столь поразительно оригинальной работы.
Что такое «открытый ум»?
Ну, я полагаю, это разум, не загромождённый мыслями, или планами, или чертовски большими планами. («Незнание — самое сокровенное», — гласит дзенский коан.)
Однако если мы остановимся хотя бы на секунду и попытаемся достичь такого сознания, мы обнаружим, что это практически невозможно.
Один из способов попытаться достичь такого состояния ума, хотя бы на несколько минут в день, — это интенсивная художественная практика.
11.
Иногда, когда я пишу рассказ, язык начинает вести меня, а не наоборот. Определенное предложение хочет быть скорректировано. Почему? Ну, в основном, звук. Я чувствую, что более энергичная версия предложения скрывается там, внутри вялой версии. Поэтому я просто... меняю ее. Я делаю это изменение просто потому, что мне так хочется, потому что это весело.
И вот, о чудо, эта маленькая лингвистическая поправка меняет всю историю.
Ура, думаю я, я только что перехитрил свой концептуальный ум: эта история уже не та, которую я планировал написать.
Это тот момент, ради которого я живу в своем искусстве, момент, когда я вижу, что во мне есть нечто большее, чем просто я повседневный, что у меня есть доступ к высшей мудрости, и достичь ее я могу только с помощью мастерства и упорного труда.
Я нахожу некоторое подтверждение тому, что Эссенхай и я могли бы работать схожим образом, в следующем, которое она предложила в интервью, как способ объяснить определенное техническое отклонение, которое она сделала:
«Я подумал, что такой способ работы будет захватывающим».
Аминь.
Аминь и на это: «Я не думаю, что миру нужна еще одна неплохая картина, в которой нет смысла, любви и завершенности».
Именно так: миру нужны цель, любовь и завершенность, которые мы здесь видим.
Потому что мир, наш прекрасный мир, задыхается от противоположности «цели, любви и завершенности»: от эгоизма, хищности, интеллектуальной неточности и отвратительного пренебрежения той страстной строгостью, которую мы видим в этих картинах.
Самое доброе, что человек может сделать для другого человека, — это напомнить ему своим примером, что цель, любовь и завершенность жизни все еще могут быть достигнуты, даже сейчас.
Итак, спасибо тебе, Инка Эссенхай, за то, что ты напомнила мне об этом и за то, что ты расширила мою способность видеть мир яснее, а значит, и любить его сильнее.
Это эссе взято из книги Inka Essenhigh: The Greenhouse, опубликованной Victoria Miro. Выставка картин Эссенхай продлится в Лондоне до 17 апреля.
Джордж Сондерс — автор романа «Линкольн в бардо» , получившего Букеровскую премию 2017 года, а также недавно вышедшего сборника рассказов « День освобождения» .
https://www.theparisreview.org/blog/2025/03/24/she-who-helps-see/
Комментариев нет:
Отправить комментарий